„ИЗПОВЕД НА ПРИДВОРНИЯ ПОЕТ” („ИСПОВЕДЬ ПРИДВОРНОГО ПОЭТА”)
Траян Първанов (1942-1994 г.)
Болгарские поэты
Переводы: Владимир Стафидов, Инесса Соколова
Траян Първанов
ИЗПОВЕД НА ПРИДВОРНИЯ ПОЕТ
Болно ми е... Ходя в тези мраморни салони,
из които тегнат чуждият и моят грях,
и придворните вървят с изискани поклони,
в живи маски скрили благородния си страх.
В ъглите белеят статуи, които гриза
въздухът на царството Му с хладния си зъб,
а при нас отново няма никога да влиза.
Този, който задължително ни беше скъп.
Но и аз от Императора получих ласки,
щом в кръга Му знатен дълго чашата си пих
и замаяната свита винаги ми ръкопляска
подир ехото на всеки славославещ стих.
Тук са всички мои сътрапезници честити,
вдигали за Него в приеми възторжен тост.
Пълните им устни тръпнат стегнати и свити
и тежи в очите им красноречив въпрос.
Как така се случи? Трябваше да се отлага
тази смърт, превърната в действителност сега!
От очите им безчувствената лека влага
и на мен навява отегчителна тъга...
Смъртен е човек, но Императорът не може
ей така да си умре от Собствената смърт.
Сякаш повече отиваше Му блясъкът на ножа
или с болка да Го излекуват за последен път.
Ето... Тази сутрин неочаквано почина...
И защо? Той беше късно посред нас нощес!
Но намерим ли за Неговата смърт причина,
ще узнаем от Кого да се боим от днес.
Траян Пырванов
ИСПОВЕДЬ ПРИДВОРНОГО ПОЭТА (перевод с болгарского языка на русский язык: Владимир Стафидов)
Больно мне, больно мне... В мраморных этих салонах,
В которых погрязли все поголовно в грехах
Подобострастны и утопают в поклонах,
Скрывая под маской свой благороднейший страх.
Белые статуи точит и выгрызает безбожно
Ветра холодного царства небесного зуб,
Но посторонним попасть к нам сюда невозможно
В этот закрытый и очень влиятельный клуб.
Я императором нашим учтиво обласкан
И выпиваю вино в этом знатном кругу
И до небес поднимается здесь рукопляска,
Я ведь и одой ему разродиться могу.
Хор славославящих не источится на убыль
И прозвучал не однажды восторженный тост,
Но почему так трепещут их жирные губы
И взгляд выражает красноречивый вопрос.
Как так случилось, как смертушку не отменили?
Печальные реалии нынешнего дня!
Все из глаз бесчувственных слёзы обронили
И тоской-кручинушкой повеяло в меня.
Все умирают, умрут императоры тоже,
Но встретить им сложнее естественную смерть.
Сверкнёт однажды ножик, смерть уготовит ложе
И больше он не будет ни жить и ни болеть.
Всю ночь кутил он с нами, а умер ранним утром.
Нам не понять причину, хоть мир весь напряги!
И как заметил кто-то – всезнающий и мудрый,
Другого убоимся – его слышны шаги.
Траян Пырванов
ИСПОВЕДЬ ПРИДВОРНОГО ПОЭТА (перевод с болгарского языка на русский язык: Инесса Соколова)
Как больно мне, когда вхожу я в мраморный салон.
Нависли тучи будто бы и внешний грех мой, стон.
Идут придворные ко мне, изысканный поклон,
под маской страх запрятали, не всеми виден он.
В углах белеют статуи, всё здесь по образцу,
не выйдут только слуги к тем, кто был не ко дворцу,
и к тем, кто был востребован когда-то и не глуп.
Пространство то же царственно, с прохладою от губ,
А в памяти товарищи, царя боготворят,
и тост провозглашают, восторженно глядят.
В словах своих, с пристрастием, я вроде не дорос,
висит в глазах у каждого с риторикой вопрос.
Но, как случилось всё-таки, когда не ждал никто?
Лежит, глаза бесчувственны, сухи, в них… ничего.
В реальность превращается смерть скорая в тот час!
печаль – большая, тяжкая, гнетущая для нас…
Хоть смертен человек любой, но царь наш так не мог.
Кто допустил, что блеск ножа допущен на порог?
По воле собственной его невероятна смерть.
Чтоб кончились страдания желанье умереть?
И вот в то утро, как же так?.. Пришёл конец, почил...
Для смерти вроде не было оправданных причин,
Случилось это вечером. Он был в своей среде!
Сегодня же расскажут нам, кого бояться, где.